Конрад Рэнкас: В обозримом будущем Россия не сможет вернуться к утешительному "геополитическому сну"

Польский политический аналитик считает, что в ситуации растущей социальной и расовой напряженности в Европе победа России представляет смертельную опасность для западных элит и их ослабевающего правления.

Об этом он рассказал в эксклюзивном интервью изданию Украина.ру.

– Господин Рэнкас, по оценке большинства аналитиков, главным событием 2024 года стала победа Дональда Трампа на выборах президента США. Согласны ли вы с этим?

– Я предпочёл бы отложить признание победы Дональда Трампа на выборах переломным событием до подведения итогов его второго срока. Ведь пока даже в сфере деклараций не появилось ничего, что выходило бы за рамки стандартной смены администраций в рамках существующей системы.

Конечно, выборы, то есть проявление социальных настроений в пока ещё ведущей стране мира, являются важным событием. Но действительно ли они окажут столь существенное влияние на важнейшие современные трансформационные тенденции в мире? Я имею в виду, например, прогрессирующую дедолларизацию, потерю контроля над инфляцией с использованием монетарных механизмов в долларе и связанных с ним фунтах и евро, а также перспективу глобальной войны за ресурсы, необходимые для продолжения энергетического перехода, обусловленного климатом, и дальнейшего прогресса четвертой индустриальной революции.

Именно в контексте этих ускоряющихся процессов следует рассматривать нынешние геополитические события, такие как постепенное освобождение Африки, дальнейшая напряженность в Южной Америке и Юго-Восточной Азии и, конечно же, конфликты на Ближнем Востоке и Украине. Стоит отметить также упадок либеральной представительной демократии в зоне американского доминирования, пока очевидный на её окраинах типа Румынии, Молдавии и в некоторой степени Грузии, но ожидаемый и в так называемых демократических странах Запада.

Поэтому можно предположить, что нас ждут большие перемены в облике мира, симптомы которых мы уже можем видеть, хотя ещё не все и не всегда осознают их значение. Именно это и происходит с "новой нормальностью": она должна раскрыться перед нами либо очень быстро, чтобы мы не заметили самого изменения, либо очень медленно, чтобы переход было ещё легче проигнорировать.

– В нашей части света вот уже третий год главной проблемой остаётся вооружённый конфликт России и Украины. Стал ли минувший год периодом перелома в нём, или это пока впереди?

– Несмотря на временные трудности, стратегическая инициатива в этой войне остается за российской стороной, но говорить о прорыве пока сложно. Характер конфликта не оставляет места для впечатляющих успехов, а используемые боевые технологии уже давно заставили нас отказаться от мечтаний о лёгком повторении Курской битвы.

Конечно, известны примеры молниеносных кампаний, ведь 2024 год начался с формальной ликвидации Нагорного Карабаха в результате азербайджанского наступления, проведенного предыдущей осенью, и, наверное, всех впечатлила скорость заката правления сирийского президента Башара Асада в конце года.

Однако по сравнению с войной на Украине это были ограниченные военные операции, имеющие в основном макрорегиональное геополитическое значение. В случае с Украиной мы имеем дело с конфликтом, который заведомо локализован, но на самом деле является глобальным. Этим объясняет затяжной характер боевых действий и важность, придаваемая их продолжению на Западе, особенно в Западной Европе.

Надо помнить, что украинская война по-прежнему является вторым – после "климатической идеологии" – оправданием цивилизационных, технологических и экономических изменений в европейской части НАТО, а потому её продолжение любой ценой остается первоочередной целью местных господствующих классов.

Крах киевского режима и его неизбежный результат – денацификация и демилитаризация Украины – будут не только означать банкротство западной политики безопасности, но также поставят под сомнение сами основы европейской энергетической политики, а, следовательно, и промышленной политики. Поэтому в ситуации растущей социальной и расовой напряженности в Европе победа России представляет смертельную опасность для западных элит и их ослабевающего правления.

– Из всех соседей Украины Польша остаётся самой вовлечённой в упомянутый конфликт. Каковы последствия этого для польского государства и общества?

– Парадоксально, но стоит подчеркнуть позитивные последствия – в виде растущего осознания катастрофических последствий участия официальной Польши в этом конфликте. Лучше поздно, чем никогда – так можно резюмировать всё более громкую и масштабную критику понесенных поляками затрат, особенно связанных с содержанием привилегированных масс украинских переселенцев в Польшу. Их массовое присутствие уже не так нагло скрывается и подвергается сомнению, как это было в первые два года конфликта.

Сегодня мало кто отрицает, что в этническом составе Польши произошло существенное изменение. Ведь кроме примерно 3,5 миллиона украинских переселенцев, мы приняли ещё и массы кавказцев, выходцев из Азии и даже Ближнего Востока, которые использовали каналы переброски через Украину, сознательно не контролируемые польской стороной.

То есть в массовом масштабе была повторена операция, четверть века назад запустившая в Польшу (а через Польшу и в Европу) чеченскую мафию, первые центры которой в Третьей Польской республике (так часто называют Польшу после 1989 года – прим.) были созданы очень похожим образом – на основе политического решения и приглашения, адресованного потерпевшим поражение от России исламским группировкам.

За последние десятилетия поляки забыли, что такое организованная преступность. Сейчас, с притоком новых переселенцев, мы, к сожалению, начинаем молниеносно обо всём этом вспоминать. Хорошая новость состоит в том, что эту проблему ещё не поздно решить, пока наша политическая система еще не полностью закрыта, какие-то выборы ещё проходят, а цензура не стопроцентная.

– Европейские избиратели и политики в 2024-м всё чаще выступали против попыток коллективного Запада нанести стратегическое поражение России – я имею в виду результаты выборов во Франции, Австрии и Румынии, а также действия Виктора Орбана и Роберта Фицо. Почему это не стало мейнстримом, несмотря на падение экономики и уровня жизни в Европе?

– Чего хотят избиратели европейских стран, и что они получат после очередных выборов, – это, как говорится, две большие разницы. Ярким примером является Великобритания, где июльская победа Лейбористской партии была связана с массовой поддержкой (подтвержденной опросами общественного мнения) ренационализации общественного транспорта, почты и особенно компаний, поставляющих электроэнергию и воду. Британцы выступали против приватизации системы здравоохранения, требовали возврата к принципам государства всеобщего благосостояния и политики занятости, а также высказали категорическое непринятие стратегии жёсткой экономии.

Тем временем Лейбористская партия начала своё правление с отмены субсидий пенсионерам на оплату отопления, сохранения лимита социальных пособий только для двух детей и введения эвтаназии по желанию. За это проголосовали избиратели сэра Кира Стармера? Нет, но именно это они и получили, как и избиратели в Польше, единственная радость которых – быть ограбленными и обманутыми нынешней "улыбающейся коалицией", а не правительством "Права и Справедливости".

Конечно, всё это приводит к росту разочарования, проявляющегося на Западе либо в снижении явки избирателей, либо в голосовании за популистские формирования, обычно инфильтрированные и контролируемые системой (такие как "Партия реформ" в Британии или ранее "Братья Италии"). Но и этом плане тоже не следует питать иллюзий, поскольку вскоре мы, вероятно, увидим справедливость старой поговорки о том, что если бы выборы могли изменить ситуацию в так называемой либеральной демократии, их бы запретили.

– Каковы ваши прогнозы на 2025 год в треугольнике Польша-Россия-Украина?

– Если Россия хочет проиграть войну, а в конечном итоге оказаться в ситуации прямой угрозы не только своему международному положению, но и безопасности собственных граждан, – то ей следует согласиться на предлагаемые сейчас американцами прекращение огня и условия перемирия. Но если Россия хочет оставаться на пути развития, ей следует стремиться не столько к быстрому, сколько к стратегическому разрешению ситуации в Украине, – чтобы иметь развязанные руки в условиях перспективы дальнейших конфликтов в различных частях земного шара, в том числе вдоль своих южных границ.

Это ни в коем случае не противоречит стремлению к умиротворению и успокоению международной обстановки, что позволит вернуться к ожидаемым российским обществом благоприятным внутренним социально-экономическим изменениям. Но никто не намерен давать русским такой подарок, как время для внутреннего укрепления. В обозримом будущем Россия не сможет вернуться к утешительному "геополитическому сну". Без победы на Украине вы не сможете защитить себя на других потенциальных фронтах, вот в чём вся суть.

А вот для Польши оптимальная стратегия в отношении украинского конфликта остается неизменной и сводится к тому, чтобы держаться от него как можно дальше. К сожалению, решения по этому поводу принимаются за пределами Польши, хотя их реализация уже не выходит за рамки польского влияния. Несмотря на растущие расходы, наша страна ещё год не была втянута в непосредственную войну. Однако удастся ли повторить этот условный успех в 2025 году – это настоящий вызов для всех поляков.

О том, чем заняты сейчас в Западной Европе политики и чиновники - в интервью Анны Черкасовой "Дмитрий Выдрин о падении Европы: "Витрина свободного мира" провалилась в вонючую подсобку"