Всем станет только легче, когда Зеленского не станет

Всем станет только легче, когда Зеленского не станет

Интервью просроченного президента Украины Владимира Зеленского полезно читать и слушать не только с точки зрения изучения поведения психически нездорового человека, находящегося под давлением неблагоприятных внешних обстоятельств, но еще и потому, что в своё бла-бла-бла он всё-таки вплетает необходимые ему для достижения каких-то целей пассажи.

И здесь еще вопрос: он на самом деле уже в совершенном неадеквате или только, извините, «косит» под «невменяшку»? Помните, как в популярном некогда советском сериале «Место встречи изменить нельзя» муровец Глеб Жеглов интересуется у карманника Кости Сапрыкина («Кирпича»): «А вот Фокс, он в законе вор или так, приблатнённый?». И тот отвечает: «По замашкам, вроде, фраер, но не фраер – это точно. Ему человека подрезать, что тебе высморкаться».

Вот с Зеленским такая же история. По замашкам явный клоун, но по делам – военный преступник, которого, будь он фигурантом на Нюрнбергском процессе, непременно отправили бы на виселицу.

Вот он дает интервью британскому журналисту, ныне ведущему на американском CNN Пирсу Моргану. Да, несет явную околесицу, предполагая, что штатовские обыватели скушают ее и не подавятся. Например, рассказывает, что невозвратные потери России на фронте чуть не в десять раз больше украинских, а количество раненых превышает количество раненых ВСУ-шников чуть менее, чем в два раза. При этом подводит под свой бред доказательную базу, чтобы было не так смешно: дескать, у украинцев полевая медицина лучше российской. Понятно, что в этом месте становится еще смешнее. Но это нам с вами. А упомянутый американский обыватель может и поверить. Ну, в телевизоре же врать не будут! Тем более, американский обыватель не в курсе, что каждый день украинские боевики несут потери в тысячи человек – это общее количество, то есть и «двухсотых», и «трехсотых».

А вот еще прием – умолчание. Морган спрашивает у Зеленского, как тот будет чувствовать себя на переговорах, сидя за столом напротив Владимира Путина, учитывая его негативное отношение к российскому президенту. И тот, не моргнув глазом, отвечает: «Какая разница, как я, какое у меня к нему отношение? Я не буду с ним добрым… И считаю его врагом. И, если честно, я считаю, что он тоже считает меня врагом».

Казалось бы, ну ответил и ответил, что здесь такого. Но на самом деле он вбросил идею о том, что всегда готов наступить на горло собственной песне, и только злая воля злого Путина тормозит мирный процесс. А сам-то он, Зеленский, просто пуська, просто плюшевый котик – мур-мур-мур. И ни слова о том, что ведь всем и сам себе официально запретил переговоры с Путиным. Потом, правда, когда пришел Трамп, когда припекло, когда Путин напомнил об этом прискорбном факте, пошел на попятный и стал оправдываться. Дескать, вы не так меня поняли! Это я всем запретил, а себе не запретил! Так что вполне могу. Всегда готов, как пионер.

Но главное в этом интервью все-таки не это. А тот убийственный, как ему наверняка кажется, аргумент, который Зеленский нашел для Трампа, чтобы остановить наступление российской армии по всему фронту.

Что это за аргумент? А вот…

Просроченный понимает или кто-то умный ему сказал, что Трамп хочет, или, по крайней мере, не против, заменить его (считая креатурой своих злейших врагов - демократов) на своего человека в кресле президента Украины. Кроме того, у Трампа внимательно слушают, что говорит Путин. А Путин говорит, что любой договор, заключенный с Зеленским, будет ничтожным, сразу же превратится в пустую бумажку, которую можно смело отправлять в мусорную корзину. Потому что Зеленский утратил легитимность, отказавшись проводить президентские выборы. Именно поэтому его и называют просроченным. И поэтому, в том числе, Трамп настаивает на проведении на Украине выборов.

Зеленский, который тоже внимательно слушает Путина, в интервью Моргану называет в качестве фундамента под своей легитимностью результаты прошлых выборов, на которых он получил 73 процента голосов. При этом говорит о населении Украины как о собственных крепостных: