Чаты в социальных сетях зло, но иногда их чтение наводит на мысли. В данном случае – не самые радостные. В частности, я обнаружил среди "старых" граждан России довольно массовое явление, которое я назвал "синдром Коробочки" – в честь персонажа "Мёртвых душ"
Описывается "синдром Коробочки" довольно просто: Украины не существует и никогда не существовало, мовы никогда не было и они сами её не понимают, украинцев никогда не было – их придумал полковник австрийского генштаба Ленин, экономики у них нет и государства у них нет.
"Нет вообще ничего, – заявил профессор Урлипан, – а кто думает иначе, тот сумасшедший" (Станислав Лем). Урлипан, правда, законченный субъективный идеалист, но тут, собственно, случай использования того же самого мировоззрения – с сугубо утилитарными целями.
Казалось бы – ну и что? Нам-то какое дело, что есть граждане, которые считают, что украинцев не существует? Дело есть.
Во-первых, носители таких взглядов подпитывают украинскую пропаганду. Потому что нет никакой разницы между заявлениями "русские хотят запретить украинский язык, потому что хотят уничтожить украинскую нацию" и "украинский язык можно спокойно запретить, потому что его всё равно нет, и людей, которые бы им пользовались не существует".
Потом мы будем вопрошать, а почему мы проигрываем в пропагандистской войне? Так может потому, в частности, что подыгрываем вражеской пропаганде?
Тут, правда, есть обратная сторона – в российском обществе довольно широко представлено также мнение и о том, что возможно России и стоило бы чаще соответствовать мифам о "злых русских" – потому что нашу доброту зачастую воспринимают как слабость. Кстати, против этой установки мне нечего возразить – в некоторых случаях такая логика выглядит разумно.
Во-вторых, подобные идеи подпитывают оппозиционные настроения в России.
С одной стороны, если там ничего нет, то что нам там нужно? За что воюем-то? Если нам что-то там не нравится, они и само благополучно поздыхают (благо, есть довольно многочисленный прайд экспертов, которые из года в год предрекают, что следующего года Украина уж точно не переживёт).
С другой стороны, если мы уж влезли в войну, то почему мы до сих пор не победили? Там ведь нет ничего… И тут начинаются страшные подозрения – то ли наши не так воюют, то ли это вообще договорняк...
На элементарный вопрос – с кем мы тогда воюем три с лишним года следует ответ – с европейской экономикой. Ага. Дронами пакеты акций что ли управляют? Или Volkswagen своих рабочих мобилизовал?
Между тем, воюет-то против нас именно Украина – Запад так, дровишки подбрасывает, а больше приободряет обе стороны удалыми покриками (да, нас тоже – помните рассказы про "большую сделку"?)
Подавляющее большинство достаточно квалифицированной и мотивированной живой силы дает сама Украина. Причём бусифицированный солдат потом на фронте воюет и сдается только в ситуации безвыходного положения. И командуют ими генералы, которые относятся к той же военно-стратегической школе, что и наши (условно "жуковской"). Так что обе стороны в этом смысле абсолютно равны. Мы действительно столкнулись с равным по силе противником, чьё военно-техническое и ресурсное отставание кое-как компенсируется западной помощью.
Но признавать это не хочется. Ну как может какая-то нищая окраина быть равной по силе мировой сверхдержаве? А она может.
Сталкивая с некой непознанной сущностью (чем-то, чего человек не знает или не хочет знать, потому что эта сущность ему неприятна) русский народный человек, как гоголевская Коробочка, выдаёт – "нет такого помещика". И ладно бы просто нет – он ведь деятельно начинают доказывать Чичикову, который только что от Собакевича, что тут отродясь никаких Собакевичей не было, ссылаясь на надёжные (как ему кажется) источники.
Подробные настроения подпитываются двумя комплексами факторов – объективными и субъективными.
Объективный фактор – противоречие между воспоминаниями о периоде "дружбы народов" (у кого они есть) и печальной современностью, когда украинцы внезапно оказались врагами.
Фактор этот действительно можно назвать объективным – по моим наблюдениям разрыв информационного пространства оформился в 1993-94 годах. До октябрьского переворота за российскими новостями следили даже более внимательно, чем за украинскими, а после… они стали неинтересны. Ну а с началом первой Чеченской войны к этому добавилась изрядная доля испуга – если до этого инициативы сближения в Россией отметались на том основании, что "наши дети будут воевать в Афганистане", то теперь – "наши дети будут воевать в Чечне" (а вот воевать на Украине против таких же украинцев 20 лет спустя оказалось вполне себе нормально…) Ну а в 1996 году на частотах российского первого канала заработал украинский "Интер", который был и ближе, и понятнее, и, нередко, интересней.
В России этот процесс проходил ещё более жёстко – именно потому, что внутрироссийские новости были важнее украинских. Так получилось, что период между 1991 и 2022 годами просто выпал из сознания.
Сейчас очень забавно наблюдать за людьми, которые пропустили точку бифуркации и теперь "вспоминают", как их ещё при СССР в Харькове или Одессе обзывали "москалями"… Кстати, когда жители Украины вспоминают, что их так же "обзывали" в Курсе или Волгограде "хохлами" ничего не путают – тогда это был вполне корректный заместитель слова "украинец" и нередко использовался для самоидентификации.
Субъективный фактор – перехлёсты нашей собственной пропаганды.
Конечно, очень трудно удержаться от разоблачения псевдонаучных концепций украинских "историков". А поворотиться в свою сторону – как бы и не с руки... Хотя на мой взгляд "великорусская" "новая хренология" (будем считать это опечаткой) от академика Фоменко гораздо более опасна, чем анекдот про древних укров, выкопавших Чёрное море (придумали его на Украине, но в ходу он в России).
Ну вот, например, по поводу украинского языка. Исписаны километры бумаги, в которых эмоционально описывается, что украинский язык был искусственно создан с активным привлечением иностранных слов, специально так, чтобы он был как можно дальше от русского. Причём написана, в общем-то, чистая правда.
Однако если прикрутить эмоции, то следует вспомнить, что все без исключения современные национальные литературные языки были созданы в XVIII-XX веках искусственно. Потому что естественным путём языки не создаются – это продукт городской интеллигенции.
Точно так же эмоционально можно рассказать ведь и об искусственном создании русского языка (который старше примерно на 100-150 лет). А создавали его не просто искусственно, а государственными усилиями – достаточно вспомнить о роли Академии наук во главе с Разумовским и Дашковой.
Он тоже создавался с множеством заимствований – учитывая, что среди академиков XVIII века было немало немцев, "дворянским" языком в XVII-XIX веках был французский, а настолько книжкой Ломоносова была киевская "грамматика" Мелетия Смотрицкого (церковнославянская конечно – это был официальный письменный язык).
Кстати, пушкинский период "надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар, и там гуляет на просторе, пока недремлющий брегет не прозвонит ему обед" ещё полвека назад требовал комментария, если не перевода, минимум в трёх пунктах (боливар, брегет и прозвонит).
И ещё в то время появился шуточный перевод этой или подобной фразы в виде "хорошилище грядёт из ристалища на позорище по гульбищу в мокроступах" (фразу приписывают и ревнителю старины адмиралу Шишкову, и его противникам из "Арзамаса" – литературной группы, в которую входил Пушкин, и гораздо более позднему Белинскому).
Или ещё более яркий момент – когда выбиралась основа русского произношения, астраханец Василий Тредиаковский предлагал взять за основу южнорусские говоры с их фрикативным "г", мягкой "ы" и другими до слёз знакомыми особенностями. Но у Михаила Ломоносова была палка, Тредиаковский был бит (отношения в тогдашней академической среде были незамысловатые) и признал свою неправоту – в основу был положен московский выговор. Вывод? Ломоносов сознательно и умышленно делал русский язык как можно менее похожим на малороссийские говоры, об особенностях которых он был прекрасно осведомлён (в Могилянке учился…)!
Вполне нормальное "разоблачение" в духе некоторых книг и статей о происхождении украинского языка… Кстати, мотивации Ломоносова я не знаю. Хотя из того, что он выбрал за основу не архангельский говор можно предположить, что он действительно хотел, чтобы язык не ориентировался на укра?ины – не важно, южные или северные.
По остальным пунктам "Украины которой нет" мне тоже есть что сказать, но для обозначения проблемы, по-моему, достаточно. Тем более, что в нынешней ситуации надо не искать виновников в прошлом (тем более, что с австрийского генштаба и большевиков взятки гладки), а думать, что делать в будущем.
Ещё об особенностях информационного противостояния сейчас можно прочитать в статье Ростислава Ищенко "Проблема деинтеллектуализации информационного пространства"
