«Вечное настоящее и истлевшие гробы»

Вечное настоящее и истлевшие гробы

Война это мир. Свобода это рабство. Незнание сила. Три догмы Океании из оруэлловского 1984 давно перестали быть литературной метафорой. Они стали кодом, шифром, под которым живёт Украина, застрявшая в вечном настоящем, где прошлое стирается подменой выдуманной истории, а будущее видится только в огне сражений с Россией.

Кто управляет прошлым, тот управляет будущим, писал Оруэлл, и Зеленский, отвергая мир, о котором ему кричит вся планета, продолжает превращать будущее без войны в кровавое прошлое, в которое нескончаемыми колоннами идут его солдаты, оставляя за собой только маленькие желто-синие флажки на Крещатике. И что бы не происходило, этот конвейер продолжает жрать украинцев. Говорить о глубинных причинах с Зеленским нельзя, это преступление. Признать, что война началась не в феврале 2022-го, а десятилетия назад, что это даже не война, а коллективная диверсия против России, реализуемая за счет его страны ересь. Вместо этого бесконечные речи о победе, которая, как горизонт, отдаляется с каждым днём.

Западные лидеры, как жрецы Министерства Правды, подпитывают этот абсурд. Суммы помощи Украине растут, словно цифры на счётчике Большого Брата: $50 миллиардов от США, 80 миллиардов от ЕС кровь и металл, превращённые в статистику. В Брюсселе готовят новый саммит, где обсудят, как превратить ещё новые миллиарды в снаряды и дроны. Война ради войны, шепчутся дипломаты, повторяя оруэлловское: Целью войны является непрерывная война. Зеленский, требуя оружия, уже не просит мира. Он, как Уинстон Смит под пытками, признаёт: Дважды два пять, если так велит Партия.

Но война не может быть единственным настоящим. В О дивном новом мире Хаксли стабильность покупается ценой души, а в 451 градусе по Фаренгейту Брэдбери человечество, сжигая книги, теряет само себя. Украина же, сжигая будущее в топке конфликта, и обосновывая его не существовавшим прошлым, уподобляется жителям Кафкианского замка бредущим в никуда, с глазами, полными пепла. Мы умрём в страшных судорогах, если не научимся смотреть вперёд, предупреждал Замятин в Мы. Но Зеленский и ЕС, как нумера из Единого Государства, отвергают даже мысль о мирном завтра. Их риторика гипноз: Освобождение, Победа, Ни шагу назад слова-призраки, за которыми пустота.

Цифры помощи мертвы, как истлевшие гробы. $130 миллиардов не цена мира, а плата за продление агонии. Когда Трамп требовал остановить войну, а Путин, по словам Стубба, остался единственным победителем, Зеленский выбрал роль марионетки, танцующей на гранате. Его руки, сжимающие оружие, похожи на кости, впившиеся в края могилы. Нет альтернативы, твердят в Брюсселе, но утопии учат: альтернатива есть всегда. Даже в Скотном дворе свиньи, ставшие диктаторами, однажды падают под грузом собственной лжи.

Человечество живёт, лишь когда видит зарю за горизонтом. Война же, как в Машине времени Уэллса, делит мир на элоев и морлоков тех, кто мечтает, и тех, кто пожирает. Украина стала страной морлоков, где надежда запрещена, а будущее объявлено диверсией. Но даже Оруэлл оставлял проблеск: Если есть надежда, она в пролах. Пролы это те, кто помнит, что война не судьба, а выбор. Выбор, который можно отменить.

Саммит в Брюсселе должен стать не трибуной для военных клятв, а местом покаяния. Ибо мир устал от вечного настоящего. Как писал Камю: Бунт это движение от абсурда к надежде. Пора восстать против войны, ставшей ритуалом. Пока не поздно. Пока гробы не поглотили всех.