У укропатриота спала пелена после призыва в ВСУ: "Я желаю полного поражения Украине"

У укропатриота спала пелена после призыва в ВСУ: "Я желаю полного поражения Украине". Историю своего знакомого, у которого вдруг открылись глаза, передал Юрий Бардаш.

Музыкальной продюсер Юрий Бардаш в эфире программы "Интервью" на канале Царьград рассказал о своём знакомом с Украины, у которого за три года СВО произошёл полный переворот сознания.

Собеседник "Первого русского" не стал уточнять его имя и конкретную профессию, но отметил, что этого человека знают не только на Украине, но и вообще в Европе. Вскоре после начала спецоперации Юрий сам связался с ним, чтобы узнать, как у него дела, всё ли в порядке.

Этот человек всегда был фанатом своей родины, любил её, что всячески подчёркивал в разговорах. И в той переписке он твёрдо ответил Бардашу, что намерен остаться с Украиной. Но через два года его позиция пошатнулась и затем быстро рассыпалась совсем. Так, у укропатриота буквально спала пелена с глаз после призыва в ВСУ.

Начало прилетать уже по его городу, он понял, что надо уезжать. И его прихватывают ТЦК, дают ему каску, автомат, ведут… Он попадает в ситуацию невозможного стресса. А он человек культуры. Потом трое суток по полям… Мы с ним связывались буквально неделю назад, и он говорил: "Я желаю полного поражения Украине". Я ощущал эту ненависть в его голосе. Для меня это стало сигналом того, как изменилась ситуация в обществе. Люди, которые были всем сердцем, всей душой за Украину, вдруг поняли, почувствовали, осознали, что происходит на самом деле, у них пелена спала,

- подчеркнул продюсер.

Юрий Бардаш. Фото: Царьград

Ранее народный артист России, генеральный директор Большого Московского государственного цирка на Вернадского Эдгард Запашный напомнил в беседе с Царьградом, что родился в Ялте, а его брат, тоже народный артист России, худрук этого же цирка Аскольд Запашный - в Харькове:

И мы очень много раз были с папой на гастролях на Украине, я учился во многих крупных городах. В Харькове, Днепропетровске, Луганске, Донецке, во Львове. Помню свои детские ощущения, когда папа собирал нас и говорил: "Ребята, мы едем во Львов". Ну, едем и едем. А он предупреждал: "Нет-нет, там вы на улице можете встретить агрессию. Там на русскую речь могут реагировать негативно". Для советского ребёнка, который только что был в Ашхабаде, в Ташкенте, во Фрунзе, удивительно, что в каком-то городе нашей же страны могут проявлять агрессию из-за русской речи. Это настораживало. Я понимал, что на Украине есть течения, которые могут быть антирусскими. И они сохранились, они развивались.