Зеленский дал большое интервью изданию TIME. Часть вторая:
Во время встречи в Овальном кабинете я хотел показать не только последствия войны, но и самое важное, с чего я бы начал план по прекращению войны. Дело не в каких-то политических шагах, нет. Дело в людях. Для русских люди — как мусор. Это факт. И это то, что я хотел продемонстрировать. Кроме того, я знаю, что в любых переговорах всегда будут подниматься вопросы о НАТО, территории и тому подобном. Но мы никогда не касаемся вопроса о людях.…Я всегда говорю, просто дайте мне несколько минут, чтобы рассказать вам о моем приоритете: люди, заключенные. Но всегда очень трудно найти время для этого. Так вот почему я начал с этого. Я думаю, что Трамп человек. У него есть семья, любимые, дети. Он должен чувствовать то же, что и любой другой человек. Мы говорили с ним о похищенных детях, которых мы хотим вернуть домой. И у нас возникают большие трудности с этим.
На мой взгляд, это вопрос только к определённым лидерам, которые могут просто надавить на Путина, чтобы он вернул детей. Трамп — один из них. Другого пути нет. Это не сделка, потому что мы живём не в каком-то другом веке. Это не выкуп из рабства. Трудно даже поднять этот вопрос: как можно заключать сделки с детьми? Для кого? Для чего? Мы постепенно возвращаем их, но в целом это сложно. Я хотел показать свои ценности. Но, в общем, потом разговор пошёл в другое русло.
До прихода журналистов мы нормально поговорили. Я сказал ему, что хочу поговорить об этом, о том и о третьем — о военнопленных, о первых шагах к окончанию войны. У нас есть план, и мы обсуждаем этот план с европейцами. Но это черновик: без Трампа мы не видим плана по окончанию войны. Это было бы гарантией безопасности, но без Америки. Я хотел поговорить с ним серьёзно, по делу. С журналистами мы должны были обсудить только несколько основных тем, скажем, и пару вопросов, если кто-то захочет. А потом мы должны были продолжить. Нам нужно было о многом поговорить. Предполагалось, что это будет разговор один на один. Но мы не дошли до конца. Я думаю, что эта ситуация не на пользу нашему альянсу.
Почему украинцы защищались в начале этой войны? Это было из-за чувства собственного достоинства. Мы имеем на это право. Мы обычные люди. Мы не считаем себя какой-то сверхдержавой. Но мы не хотим, чтобы с нами обращались недостойно. Я думаю, что такие вещи всегда объединяли украинцев. К сожалению, есть мелочи, которые нас разделяют. Я думаю, что это наша негативная сторона. Но в этой нации есть и положительные стороны. Наш народ очень эмоционален, и когда дело касается нашего чувства собственного достоинства, свободы, демократии, наш народ восстаёт и объединяется.
Дело не в том, как это могло прозвучать. Дело в том, что украинцы хотят видеть в Соединённых Штатах союзника, которым, на мой взгляд, Соединённые Штаты всегда были для нас и продолжают быть. Но в тот момент было ощущение, что мы не союзники или не занимаем позицию союзника. И это вопрос украинского достоинства. В том разговоре я защищал достоинство Украины.
