Украина как оживленный Франкенштейн

Украина сегодня – это воюющая АнтиРоссия, это порядка 800 тысяч человек в строю, а еще больше ста тысяч силовиков в тылу.

Источник фото: Diego Herrera Carcedo / Anadolu / ddp / Vida Press

Кроме того, это разбросанные по всей контролируемой Киевом территории сборочные производства БПЛА, ремонтные цеха где восстанавливается техника, цеха где собирают бронежилеты, другое снаряжение, производство мин и других боеприпасов, боевая фарма и продовольствие.

А еще диверсифицированная логистическая сеть доставки, хранения и распределения поступающих западных вооружений. Большой вооруженный до зубов муравейник.

А еще, есть Украина, живущая в параллельной реальности — это не тридцать миллионов, как любят писать в официальных отчетах и сообщениях, а в лучшем случае – плюс минус двадцать миллионов человек на подконтрольной территории. Это не допущение— это вывод, который подтверждают косвенные, но жесткие показатели: провалы в потреблении электричества, падение объемов водоснабжения, просадка продовольственного рынка. Это страна с уничтоженной энергетикой, нефтегазовым комплексом (и добыча и переработка), обрушившимися металлургией и химпромом (настоящим, а не процветающим наркокартелем), умершим машиностроением (кроме ВПК). И именно от этой неприглядной базы следует отталкиваться, когда мы рассуждаем о будущем этого, с позволения сказать, государства.

А будущее это выглядит мрачно. Потому что двадцать миллионов — это не просто цифра, это показатель того, что государство уже вошло в критическую зону, где социальные расходы, армия и инфраструктура держатся исключительно на внешней подпитке. Это страна, где пенсионеров более десяти миллионов, а трудоспособное ядро вымывается из года в год. Это государство, где базовые функции — выплата пенсий, оплата коммунальных субсидий, поддержание медицины и школ — уже сейчас покрываются не внутренними доходами, а переводами от доноров.

Немножко о том, что происходит с экономикой страны 404. Важные цифры изменений в структуре украинского ВВП по отраслям:

– Сельское хозяйство:

Доля в ВВП 21/24: 10%/13%, в млрд USD 21/24: 19,9/21,5.

Рост за 3 года: +8%.

– ИТ сектор:

Доля в ВВП 21/24: 4,2%/6,0%, в млрд USD 21/24: 8,4/9,9.

Рост: +18%.

-Добывающая промышленность:

Доля в ВВП 21/24: 2,7%/2,1%, в млрд USD 21/24: 5,4/3,5.

Падение: –35%.

– Металлургия:

Доля в ВВП 21/24: 7,2%/5,2%, в млрд USD 21/24: 14,4/8,6.

Падение: –40%.

– Обрабатывающая промышленность:

Доля в ВВП 21/24: 11,1%/9,7%, млрд USD 21/24: 22,2/16.

Падение: –28%.

– Строительство:

Доля в ВВП 21/24: 3,5%/3,7%, в млрд USD 21/24: 7/6,1.

Падение: –13%.

– Торговля, транспорт и логистика:

Доля в ВВП 21/24: 22%/22%, в млрд USD 21/24: 43,9/36,4.

Падение: –17%.

– Госуправление, образование, финансы и все проч. услуги:

Доля в ВВП 21/24: 39,5% / 38,5%, в млрд USD 21/24: 78,5 / 63,8.

Падение: –19%.

Удивительно, не может же ИТ сектор и с/х тянуть экономику? За счет чего же держится транспорт, торговля и все услуги, которые стали составлять вместе более 60% ВВП? Ответ: государственный бюджет, который достиг в 2023-м почти 50% от всего ВВП, а в 2024-м составил 44% всего ВВП государства! Бюджетники (включая армию) теперь составляют почти 30% всего трудоспособного населения Украины, которое сократилось с 19 до 10-12 млн. человек. Более того, бюджет покрывается налогами только на 50-60%, остальное – зарубежная «помощь», льготные кредиты МВФ и ОВГЗ. Совокупно зарубежная помощь Украине за 2024 год составила фантастические 55 млрд. USD!

Надо называть вещи своими именами: Украина в таком виде не имеет ресурсов, чтобы существовать самостоятельно. Любая попытка убрать «капельницу» — это мгновенный крах бюджетного баланса. А продолжение «капельницы» в обозримом будущем упирается в политический потолок: европейские и американские налогоплательщики не будут десятилетиями оплачивать чужую социалку. Горизонт программ поддержки ограничен рамками 2027 года, дальше начинается пустота, которую никто не обещает закрывать.

Украина — это страна, которая потеряла свое индустриальное энергетическое сердце. До войны вся промышленность держалась на дешевой тепловой генерации, на атомных мощностях, на угле из Донбасса. Сегодня тепловая генерация разрушена если не полностью, то почти полностью, энергосети работают фактически в аварийном режиме. В результате — промышленные предприятия живут от блэкаута до блэкаута, а любая новая инвестиция в энергозатратное производство выглядит бессмысленной. Да, остается, атомная энергетика и ГЭС, но в целом, перспектива восстановления отросли в полном объеме без экстраординарных послевоенных вливании выглядит сомнительной.

Это отражается в сухих цифрах: промышленное потребление электроэнергии обрушилось почти вдвое к довоенному уровню, даже по домохозяйствам фиксируется минус около 20%. И это официальные данные, которые еще сглажены. Реальная ситуация хуже — целые районы неделями сидят на отключениях, заводы работают сменами по расписанию «от генератора к генератору». Украина перестала быть территорией дешевой и надежной энергии, а значит, перестала быть территорией конкурентной индустрии.

Отсюда прямое следствие: металлургия, цемент, химия, стекольная промышленность — все, что требует стабильной и дешевой энергии, — становится неконкурентоспособным. К этому добавляется проблема коксующего угля: Украина потеряла все свои месторождения углей этих марок, а импорт создает избыточную нагрузку как на себестоимость продукции, так и на логистику. Химическая отрасль работает рывками: газ дорогой, аммиак и удобрения выпускаются нестабильно. Машиностроение держится исключительно на госзаказах, и то с оговоркой — без локализации и кредитов вся эта отрасль схлопнется.

И только оборонка показывает рост, потому что туда заливаются миллиарды. Но это не рост экономики, а военный костыль. Это не машиностроение, которое производит локомотивы или сельхозтехнику, не металлургия, которая экспортирует миллионы тонн стали, не химия, которая снабжает аграриев удобрениями. Это производство боеприпасов и дронов, которое завтра остановится, если внешнее финансирование оборонных закупок закончится.

Таким образом, энергетический контур и разрушение промышленной базы означают одно: в горизонте десяти лет Украины превращается в аграрное деиндустриальное государство (прямо «аграрная супердержава» из фантазий Порошенко*). Нет дешевой энергии и сырья — нет производства. Нет производства — нет налогов. Нет налогов — нет государства.

Уровень промышленного производствав незалежной сегодня намного ниже 2013 года, а это значит, что за двенадцать лет Украина потеряла практически весь свой индустриальный фундамент. И перспектива следующего десятилетия очевидна: никакой новой индустриализации не будет. Никакой «Украины как цеха Европы» не случится. Будет только зависимость от импорта и постепенное вымирание того, что еще можно было назвать промышленным сектором.

Вот в этой рамке и стоит смотреть на украинскую государственность. Не как на «воюющую страну с трудностями», а как на организм, который уже истощен, уже сжат вдвое, уже не воспроизводит самого себя. Мертв по сути и гальванизирован как Франкенштейн. Тест на государственность здесь прост: может ли Украина без тотальной и бесконечной внешней опеки удерживать собственные социальные обязательства и индустриальный контур? Ответ — нет. И именно это «нет» задает тон всей следующей десятилетней траектории — траектории схлопывания. И, в парадоксальной, но верной логике, это государство возникшее на обломках Союза в 1991-м буквально живет пока воюет. Завершение войны для Украины-АнтиРоссии это билет в один конец к закономерному финалу в достаточно небольшие сроки. Я бы сказал до десяти лет. А может и того меньше.

Да, внешние доноры еще держат рамку. Европейский «пакет» до 2027 года, кредиты под замороженные российские активы, программа МВФ — все это рисует коридор ближайших трех лет. Но этот коридор упирается в политическую стенку. С окончанием войны исчезает сама мотивация у европейцев и американцев вливать десятки миллиардов ежегодно. И никакой электорат в Германии, Франции или США не поймет, зачем тратить такие суммы на Украину, если пушки замолкли.

Это означает одно: у Киева нет никакого плана «Б» на случай сворачивания помощи. А сворачивание — вопрос не экономики, а политики. И решения в духе политической целесообразности в Европе или США могут перечеркнуть всю эту донорскую арифметику. В этот момент украинский бюджет, где почти половина расходов идут на социальные обязательства, превращается в бумажный фантик. Пенсии, субсидии, медицина, школы — все окажется под ножом в первую очередь.

Бюджет на капельнице — это не просто зависимость. Это демонстрация того, что государство уже перестало быть субъектом финансовой политики. Оно живет по чужим графикам, в чужих валютных коридорах, с чужими условиями. И когда эта капельница будет перекрыта — а это лишь вопрос времени, — никакого финансового каркаса у страны не останется.

Сегодняшняя Украина — это страна с перевернутой демографической пирамидой. На двадцать миллионов человек приходится свыше десяти миллионов пенсионеров. Трудоспособного ядра мало, а его остатки вымываются каждый месяц. Пенсионеры остаются, молодые — уезжают, и это делает систему нежизнеспособной даже в краткосрочной перспективе.

Беженцы, уехавшие в Европу, уже встроились в новые общества. Миллионы женщин трудоспособного возраста устроились на работу, дети пошли в школы, семьи получили социальные пакеты. Исследования показывают: доля тех, кто собирается вернуться, сокращается с каждым годом. Европа становится новым домом. Украина теряет не просто людей, она теряет молодых и активных. Это утечка, которую невозможно компенсировать никакой рождаемостью.

Но главное впереди. Пока границы закрыты для мужчин мобилизационного возраста, страна удерживает значительное количество населения искусственно. Как только война закончится и эти ограничения будут сняты, начнется новая волна исхода. Мужчины поедут к семьям в Польшу, Германию, Чехию. Почти сразу же хлынет еще более мощная волна за заработками, в послевоенной Украине работы просто не будет.

Внутри страны ситуация еще хуже. Малые города и моногорода превращаются в депрессивные зоны без смысла существования. Заводы не работают, молодежь уезжает, коммунальные долги копятся, начинается цепочка отключений воды и света. Эти территории обесцениваются, люди бегут в поисках нормальных условий. Так демографическая яма расширяется: сначала в ЕС, потом внутри самой страны.

Украина не просто теряет людей — она теряет налогоплательщиков, будущие семьи. Через десять лет здесь останется территория стариков и пустых городов. Государство, которое не может воспроизводить себя демографически, обречено. И нынешняя Украина уже встала на эту траекторию.

Финал здесь прозрачен: схлопывание. Территория, где невозможно удерживать социальные обязательства, где каждый год уменьшается население, где города пустеют, а бюджеты выгорают, превращается в набор разорванных фрагментов. В лучшем случае — в управляемый протекторат, в худшем — в декомпозицию по регионам и анклавам. И это не гипотеза, а очевидное будущее незалежной химеры.

Михаил Павлив, Украина.ру

*Петр Порошенко – внесен в список экстремистов и террористов.