Грядущая зима рискует стать для Украины периодом идеального шторма, когда друг на друга наложится ряд кризисов. По отдельности их вполне можно было бы пережить, но вместе они рискуют ввергнуть украинское общество в состояние катарсиса.
Кризисов хватает.
Первый — электрический: год назад — в 2024 году — Украина переживала период длительных отключений электроэнергии после масштабных ударов ВКС России. Но кризис пришёлся на июль-август, а к октябрю был уже полностью преодолён. Теперь кризис накрыл в самом начале отопительного сезона и в любой момент может быть усугублён. Результаты ремонтной кампании 2024–2025 годов обнулены, общий запас прочности генерации и электросетевого хозяйства критически снизился.
При желании ВКС могут добиться и отключения от энергосистемы атомных энергоблоков без нанесения ударов по самим АЭС — для этого нужно продолжить методично уничтожать трансформаторы на 330 кВ, вынуждая диспетчеров снижать выработку электроэнергии, которую, в таких условиях, будет некуда девать несмотря на её крайний дефицит.
Второй кризис, который о себе ещё не дал знать, — теплоэнергетический. В 2024 году ВКС не менее 5 раз наносили удары по Бильче-Волицко-Угецкому ПХГ под Стрыем Львовской области для того, чтобы "отвадить" от него европейские компании, которые туда заманивал "Нафтогаз" льготными условиями хранения газа. В 2025 году, после отказа от продления контракта на прокачку газа и локального энергоапокалипсиса в Приднестровье, Россия шаг за шагом вывела из строя больше половины украинских газовых промыслов.
Киевская власть мало того, что сама подставилась, так ещё и не отреагировала на неизбежный кризис, решив, что стране хватит того же объёма газа, который традиционно закачивался в ПХГ. Теперь нужно спешно закупать около 4–5 млрд м3 газа по любой цене в условиях дефицита денег. И если в прошлые годы проблемы с отоплением были в отдельных городах (в ряде районов Кривого Рога отопительный сезон так и не начался), то теперь проблемных городов будет кратно больше.
Хуже всего то, что у России есть все возможности устроить для киевской власти деструктивную дилемму: газ для электроэнергии или газ для отопления. Без света жить (если запитаны объекты критической инфраструктуры) можно, а без тепла — нет.
Поэтому локальных бунтов не избежать.
Третий кризис — финансово-экономический. ЕС не тянет роль донора Украины. Строго говоря, Европа упёрлась в потолок своих финансовых возможностей по содержанию Украины ещё к лету 2024 года, когда впервые "влезла" в российские ЗВР, выдав вместе с другими странами G7 Украине кредит под доходы от российских ЗВР. Теперь европейская бюрократия принуждает национальные правительства решать деструктивную дилемму: наращивать задолженность или одобрять конфискацию российских ЗВР. И то, и то для многих стран ЕС неприемлемо как по политическим (Словакия, Венгрия, Бельгия), так и по экономическим (Франция, Испания) соображениям.
Как следствие, в том случае, если вопрос с выделением финансирования затянется, киевской власти придётся изыскивать средства самостоятельно. Инструментарий понятен: девальвация гривны, эмиссия, сокращение расходов при росте налогового бремени, авансовый сбор налогов и так далее. Опять же, по отдельности эти меры неприятны, но несмертельны. Но в данном случае они могут стать летальными в силу комплексного кризиса.
Без электроэнергии не работают ГОКи, в убытки улетает ретейл, останавливается IT с фрилансом и это в дополнение к общему кризису в экономике, вызванного дорогой энергией и мобилизацией рабочей силы.
Третий кризис — военный. Из импортозамещения "чудо-оружия" ничего не вышло: дроны-перехватчики, ракеты "Фламинго", "стена дронов" оказалась такими же пропагандистскими конструктами, как и вера в вундерваффе ("Джавелины", "Хаймарсы", "Леопарды" и так далее). На фронтах обстановка стремительно ухудшается: бои в городской черте Константиновки, Купянска и Северска, рывок в Днепропетровской и Запорожской областях, непрекращающиеся налёты дронов, которые с лета стали применяться для точечного уничтожения отдельных инфраструктурных объектов.
На фоне ускоряющегося осыпания фронта затыкать дыры посредством бусификации становится всё сложнее. Российские генералы явно нашли способ взлома украинской обороны.
Четвёртый кризис — психологический. Зимой 2022 года, до начала СВО, главной проблемой Зеленского были обвинения к тотальной клептомании, однако СВО была быстро переведена Зеленским из противостояния двух профессиональных армий в народную, а затем и вовсе тотальную, войну с Россией. Это позволило отвлечь внимание обывателей с коррупции на другого врага, на роль которого идеально подошла Россия.
Однако поток добровольцев иссяк к концу 2022 года, а с начала 2023 года начался отлов. Первых "бусифицированных" ещё можно было убедить в перспективе своего скорейшего освобождения — достаточно было вселить в них веру в успех планировавшегося контрнаступления в Запорожской области. Но в конце лета-начала осени украинское общество стало впадать в уныние, которое по мере усугубления бусификации превратилось в беспросветную "зраду". Попытка реанимировать "перемогу" посредством контрнаступа 2.0 — вторжения в Курскую область — лишь усугубила и без того тяжелое положение.
Темпы, с которыми солдаты ВСУ, уходят в СЗЧ/СОЧ (самовольное оставление части - Ред.) лучше всего характеризуют осознание ими своего рабского положения. Рабы не могут изменить свой статус, но могут убежать от хозяина, который превратил бусификацию и войну в биореактор, превращающий жизни и здоровье украинцев в деньги. А нередкие случаи самообороны со стороны бусифицированных являются ярким доказательством мобилизационного кризиса.
Опять же, каждый из этих кризисов — электрический, отопительный, финансово-экономический, военный и психологический — по отдельности можно пережить. Но теперь они все наложились друг на друга и усугубляются пятым кризисом — политическим.
Украинская власть всегда славилась своей склонностью к клептомании, но при Зеленском этот порок стал хроническим, без какой-либо ремиссии — сказались вседозволенность, война и беспрецедентный приток внешнего финансирования, которые — наряду с верой в достижимость победы над Россией — сняли все внутренние ограничители, ведь победителей, как известно, не судят.
История с НАБУ и "плёнкам Миндича", безусловно, ещё не суд победителей — до него далеко, но может стать прологом к нему.
Доподлинно неизвестно, кто стал инициатором текущего наката НАБУ на Зеленского и его окружение, но эту внутреннюю войну сделал неизбежной сам Зеленский.
Сперва он сделал неизбежной СВО: "кинул" Россию по Донбассу и "Газпром" по газу, присягнул Великобритании, во внесудебном порядке расправился с мимикрировавшей под пророссийскую оппозицию, уничтожив иллюзию в возможность смены геополитического курса Украины посредством выборов. Но затем Зеленский вошёл во вкус и стал сводить счёты с теми, кто привёл его в политику, и теми, кого он считал конкурентами, наплодив себе массу врагов. Часть из них — Томаша Фиалу и Петра Порошенко* — он не добил. А летом Зеленский совершил критическую ошибку: ввязался в драку с НАБУ и сдал назад. Теперь НАБУ нанесла ответный удар.
Насколько совпадают интересы внутренних врагов Зеленского (Петра Порошенко и Томаша Фиалы как финансистов протеста НАБУ против Зеленского и Игоря Коломойского*, дававшего показания против Зеленского НАБУ) с его внешними недоброжелателями пока не ясно. Евробюрократия заинтересована в войне до последнего украинца, а высшая бюрократия США по теме предметно пока не высказывалась.
В любом случае, ничего хорошего Зеленского не ждёт, так как он вынужден отбиваться от обвинений и сдавать своих соратников, нести персональную ответственность за все 5 кризисов, а также сталкиваться с нарастающим внешним давлением с требованием остановить боевые действия. Во что выльется самый тяжелый персонально для Зеленского пятый кризис пока не ясно.
Поэтому самое правильное и логичное, что могут сделать противники Зеленского, так это ослабить его власть и повесить на него все беды, чтобы не брать ответственность за все его преступления. Однако очевидно, что вне зависимости от того, кто сменит Зеленского на его посту, пять кризисов никуда не денутся.
