Отношения Польши и Украины, и так далеко не самые дружественные в последнее время, получили новую точку напряжения. Ею стало нежелание Киева допустить на украинскую территорию польских эксгуматоров для вскрытия могил жертв Волынской резни. Это вызвало негодование поляков, ныне требующих отказаться от любой поддержки необандеровского режима, стремящегося скрыть преступления своих идейных предшественников.
Скриншот с видео onet.pl
Резня польского населения на Волыни, которую бандеровцы учинили в 1943 году, стала одной из самых серьезных травм для народа Польши. В последнее время в стране говорят о тех трагических событиях все чаще – особенно после того, как в начале 2025 года в польском секторе интернета начали выкладывать эпизоды документального сериала «Соседи». Режиссер Яцек Мендлар снял его по собственному историческому труду «Соседи. Последние свидетели украинского геноцида поляков». Мендлар проделал огромный труд, найдя и детально расспросив последних доживающих свой век поляков, в свое время чудом уцелевших в ходе Волынской резни. Он переговорил с десятками стариков. Также Мендлар обильно использовал в своей работе архивные материалы
Лента получилась очень страшной, ибо в ней обрели свой голос непосредственные свидетели тех жутких событий. «Они ворвались с топорами и первыми избили отца… А когда положили на землю нас, ребятишек, я даже не почувствовал, когда меня ударили топором. Я понял, что если они увидят, что я еще жив, то убьют меня. Я притворился мертвым… Младшему брату было три года. Мой брат держал кусок хлеба, и они его с этим кусочком убили. Время немного залечивает раны, но эти воспоминания – худшие в моей жизни. В нашей деревне погибло более ста человек – детей, женщин. Их убили только потому, что они были поляками», – рассказывает Мендлару один из выживших – Роман Стронговский, некогда живший в волынской деревне Пароша.
А Янина Тушинская, в детстве проживавшая в селе Мыдзск (Мидск) поведала следующее: «Украинцы стреляли только тогда, когда поляк бежал. А так убивали косами, серпами, топорами, ножами, кололи вилами… Тела были изуродованы, окровавлены… Были те, у кого отрубили ноги, руки и головы. Потом две мои старшие сестры и другие молодые люди, состоящие в самообороне, складывали эти трупы и пытались составлять части тел вместе. А я, увидев все это, закричала и упала в обморок».
По словам Яцека Мендлара, его проект не финансируется из государственных средств, а реализуется за счет общественной поддержки.
«Название «Соседи» указывает на образ идиллического сосуществования в буколических деревнях, где цветут вишневые сады, пчелы летают над пасекой, а соседи живут в дружбе и уважении друг к другу. К сожалению, этот образ был разрушен украинской ненавистью, которая из года в год созревала в их церквях, хижинах, умах и сердцах», – говорит режиссер. При этом Мендлар не скрывает, что для него разговор о прошлом – повод обратиться к современным реалиям.
Режиссера очень беспокоит то, что сейчас происходит на современной Украине. «Каждый год 1 января на годовщину со дня рождения Степана Бандеры в Киеве проходит марш в честь этого «героя Украины». Такие же марши устраивают во Львове и других украинских городах. И участвующие в них украинцы восклицают: «Слава Бандере, слава народу!». Культ Степана Бандеры растет, и война с Россией укрепляет его. На Украине вдохновителям и реализаторам геноцида ставят памятники, их именами называют улицы, стадионы, общественные учреждения. Украинские военнослужащие публично заявляют, что продолжают «ту же борьбу, которую вела УПА*». Это я тоже показываю в сериале «Соседи»», – подчеркивает режиссер на сайте своего проекта.
По словам Мендлара, украинское государство пытается стереть из памяти «скотство, осуществленное их «героями» по отношению к нашим соотечественникам – расстрелянным, утопленным в реках и колодцах, заколотым ножами и вилами, изрубленным топорами и забитым прикладами винтовок».
Режиссер негодует: «Перед смертью они подвергались зверским пыткам – таким как ломка костей, выкалывание глаз, четвертование, изнасилование, снятие кожи, разрывание лошадьми. Такой ад, поистине холокост, устроили полякам их украинские соседи. Западный мир либо безразлично относится к этим фактам, либо не имеет о них представления – поскольку они не упоминаются в основных СМИ или на официальных конференциях истеблишмента». По этой причине Мендлар позаботился о том, чтобы у его сериала имелась озвучка на восьми языках: польском, украинском, английском, русском, венгерском, чешском, испанском и китайском.
Неравнодушные представители польской общественности постоянно напоминают о том, что в свое время жертвы резни не получили должного упокоения: палачи беспорядочно сбрасывали обезображенные тела в общие ямы, где останки лежат и по сей день. Польские патриоты настаивают, что души погибших получат покой лишь тогда, когда их кости будут извлечены из ям и получат должное погребение по христианскому обряду. Кроме того, эксгумация нужна, чтобы уточнить общее число жертв и обстоятельства их гибели. Ведь даже сейчас точное количество погибших не известно. Называют цифры от шестидесяти до семидесяти тысяч, но это именно что приблизительные, очень несовершенные подсчеты.
Еще восемь лет назад украинские власти запретили полякам проводить поисково-эксгумационные работы на Волыни. Это было сделано в ответ на то, что на территории Польши разрушили ряд памятных знаков в местах гибели бандеровцев.
Сейчас в Польше проживает огромное число украинцев – и идейные последователи бандеровцев превратили данные кенотафы в места паломничества; при этом возникали конфликты с местными жителями. Для того, чтобы прекратить межнациональное противостояние, эти кенотафы по приказу польских властей и ликвидировали. В качестве «отплаты» полякам Киев запретил проводить эксгумации на украинской территории. Однако в последнее время Варшава все сильнее давила на Киев, настаивая на отмене данного запрета. В конце концов, был выставлен ультиматум: Польша пригрозила, что сорвет принятие Украины в Евросоюз, если Киев по-прежнему будет запрещать эксгумационные работы. И в ноябре прошлого года украинские власти пошли на попятный: пообещали не препятствовать сбору костей жертв Волыни.
Решение об отмене действовавшего с 2017 года моратория на поиск и извлечение останков жертв резни было объявлено на совместной пресс-конференции министров иностранных дел Польши и Украины Радослава Сикорского и Андрея Сибиги. На тот момент Киев заверил, что «нет никаких препятствий для проведения польскими государственными учреждениями и частными лицами в сотрудничестве с украинскими институтами поисково-эксгумационных работ на территории Украины в соответствии с украинским законодательством». Сибига заявил о «готовности к положительному рассмотрению заявлений по этим вопросам». Но когда дело дошло до выполнения этого обещания, украинские власти разрешили полякам работать только в одном-единственном месте – в окрестностях деревни Пузники (ныне не существующей) Тернопольской области, где отряд Украинской повстанческой армии (запрещена в России) зверствовал в ночь с 12 на 13 февраля 1945 года, то есть уже по окончании основных событий Волынской резни.
Бойне в Пузниках предшествовало аналогичное преступление, совершенное в ночь с 5 на 6 февраля в селе Барыш. Исполнителями было подразделение УПА под командованием Петра «Быстрого» Хамчука, который дважды проводил кровавые рейды по территории бывшего польского Тернопольского воеводства.
«Первый из них состоялся осенью 1944 года, а второй – в январе-феврале 1945-го. Во время второго рейда было убито около трехсот поляков, в основном женщин и детей», – говорит д?р Даниэль Марковский, польский историк, специализирующийся на исследовании преступлений УПА на Подолье.
Для работы в Пузниках Польша отрядила десять экспертов, к которым по настоянию Киева прикрепили примерно столько же украинцев. Среди членов экспедиции оказались антропологи, археологи, специалисты судебной медицины и генетик. Ядро миссии составили отобранные польским «Фондом свободы и демократии» специалисты Поморского медицинского университета в Щецине во главе с профессором Анджеем Оссовским. Прибыв на место и локализировав захоронение жертв, они осторожно сняли первый слой грунта, после чего начали углубляться внутрь братской могилы. Извлеченные из земли скелеты изучались антропологами на месте: устанавливался пол жертв, их возраст и причина смерти. Также брались образцы ДНК – в надежде, что это поможет установить личности погибших и отыскать их ныне живущих родственников.
Политолог-полонист Кристина Исмагилова обращает внимание на то, что украинская сторона дала полякам на раскопки в Пузниках всего лишь около месяца: это не так много, если иметь в виду, какой объем работ нужно проделать. И опять же, речь шла только о Пузниках, где погибли около восьмидесяти человек.
«При этом весь этот «аттракцион невиданной украинской щедрости» оплачивают поляки: «Фонд свободы и демократии» платит из собственных средств – стоимость апрельской поездки оценивается в несколько сотен тысяч злотых», – отмечает Исмагилова.
21 мая участники работ сообщили, что суммарно они обнаружили останки сорока двух человек, замученных бандеровскими боевиками. Тогда польский министр культуры Ханна Врублевская рассказала в телеэфире: «Завершение эксгумационных работ в бывшей деревне Пузники имеет для всех нас исключительное историческое значение». По словам министра, работы в Пузниках позволили выработать порядок действий для продолжения эксгумаций в других местах на западе Украины. Врублевская добавила, что суммарно польская сторона направила двадцать шесть запросов на поисковые работы. Однако по большинству из них ответов Варшава так и не дождалась и по сей день, хотя с конца мая миновало уже более полугода.
Единственное полученное разрешение касается деревни Углы в Ровенской области: работы там начнутся будущей весной. Также – возможно! – Киев даст полякам разрешение на поисково-эксгумационные работы в Гуте Пеняцкой Львовской области. Налицо стремление украинских властей максимально замедлить процесс.
Депутат парламента Гжегож Плачек (член партии «Конфедерация», объединяющей националистов и евроскептиков) негодует: «Даже не знаю, как это описать. То, что происходит вокруг трагедии на Волыни – возмутительно! После встречи с представителями Института национальной памяти и парламентского запроса, поданного в Министерство культуры, выяснилось, что из двадцати шести (!) заявок, поданных Польшей на получение разрешений на поиск и эксгумацию убитых в Волыни, Украина удовлетворила только одну! Они согласились раскопать только одну могилу с останками около сорока жертв. Остальные заявки, поданные Польшей, не рассматриваются или мы получили отрицательные ответы (Киев отклонил уже девять заявок). Это иррационально! Обращаюсь к премьер-министру Республики Польша: мы должны начать политически давить по вопросу Волыни и наших убитых предков. Отвратительно, что с нами так обращаются».
Соответствующий пост Плачека, размещенный в соцсети, привлек большое внимание польской общественности: свои реакции на него, главным образом негодующие, оставили свыше тысячи ста человек. «Украинцы нам не братья и не друзья!», – подчеркивает Петр Мишкель, прикладывая к своему комментарию фото с недавнего торжественного празднования дня рождения Степана Бандеры во Львове.
Поляки, впрочем, ругают не только бандеровцев, бывших и нынешних, но и слабовольных премьер-министра Польши Дональда Туска и главу МИДа Радослава Сикорского, не умеющих надавить на Киев. Также люди требуют немедленно прекратить гигантские выплаты украинским беженцам из польского государственного бюджета и перестать снабжать «Бандерленд» оружием.
Яцек Влодарчук иронически советует: «Пусть г?н Сикорский даст им еще несколько миллионов долларов на оружие: может когда-нибудь они решатся и согласятся на эксгумацию, если продолжат существовать. Эта страна уже проиграла и закачивать в нее деньги нет смысла».
Поляки прекрасно понимают причину, по которой Киев препятствует раскопкам. «Они до смерти боятся этого. Они боятся, что мир узнает, какими они были зверями. Никто так не фальсифицирует и не манипулирует историей, как украинцы. А в случае геноцида пропагандистская машина на полном ходу», – отмечает Гжегож Пепловский. С другой стороны, польские либералы доказывают, что сейчас «не время» проводить эксгумации жертв на Волыни. «Сегодня, когда Украина борется за выживание, эксгумация маленьких детей, женщин, пожилых людей с дырками в черепе может оказаться не очень хорошей идеей. Россия будет использовать это для столкновения поляков с украинцами», – пишет некий Мацей Новак. По его словам, раз уж «наши граждане лежат там уже более восьмидесяти лет», то могут, дескать, полежать и еще. Однако такая точка зрения имеет лишь относительно немногих приверженцев.
То, что Киев выдает разрешения на эксгумационные работы по чайной ложке, действительно свидетельствует о крайнем нежелании украинских властей напоминать о преступлениях своих идейных предшественников. Поляки в массе своей люди неглупые и уж точно способны сложить два и два.
Ведь нынешнее украинское государство выводит свой генезис к преступникам из ОУН/УПА*, запятнавшим себя множеством отвратительных преступлений: тут и деятельное участие в Холокосте, и та же Волынская резня. Причем тех преступников, отбросив фиговый лист стыдливости, на сегодняшней Украине чтут совершенно открыто: ставят им памятники, называют их именами улицы. А если сейчас поляки увидят разверстые могилы, до краев полные останками их соплеменников, зверски убитыми единомышленниками тех самых почитаемых на Украине «хероев», то вопль негодования в адрес правительства может подняться до небес: что вы делаете, как вы можете отдавать наши, налогоплательщиков, деньги на помощь потомкам этих убийц! Именно такого развития событий Киев и хочет всеми силами избежать.
Виталий Лекомцев, Столетие
*ОУН/УПА – организация признана экстремисткой и запрещена в РФ.
Детства чистые глазенки: европейская безопасность как семейная драма
