Продолжают поступать реакции на очередной раунд переговоров в Майами, и звучат эти реакции достаточно обнадеживающе с точки зрения перспектив достижения мира.
Во-первых, неожиданно откровенно и почти исповедально выступил сам Зеленский. Говоря на Дне дипломатической службы, он фактически признал, что делегация ещё только вернётся и отчитается, но уже сейчас видно, что то, что есть на столе, выглядит неплохо. По его словам, существуют вещи, которые не устраивают украинскую сторону, существуют вещи, которые, вероятно, не устраивают Россию, и это, как он подчеркнул, в целом нормально для подобного процесса. При этом есть некий базовый документ и базовые драфты.
Я напомню в этом контексте очень симптоматичное заявление Владимира Путина, сделанное ранее, о том, что всё, что содержится в некоем плане Трампа, теперь необходимо перевести на дипломатический язык. И вот Зеленский как раз говорит о драфтах, что прямо указывает на процесс расшивки договорённостей в формальные дипломатические документы, которые являются предтечей итоговых соглашений.
Он вновь упомянул о неких двадцати пунктах, которые, судя по всему, по итогам общения в Майами принципиально не изменились. А я, комментируя ситуацию по горячим следам, уже говорил, что с высокой вероятностью львиная доля договорённостей была согласована заранее. Сам факт того, что с украинской стороной обсуждалась очерёдность и сроки выполнения конкретных шагов, говорит о том, что базовый план уже согласован в своей основе. И теперь Зеленский по сути это подтверждает.
Да, остаются отдельные компоненты, которые являются спорными, но в целом создаётся впечатление, что Зеленский демонстрирует готовность к дискуссии. И сложно поверить, что он выглядел бы столь конструктивным, если бы не учитывал фон новых дел НАБУ и возможных новых разоблачений, которые буквально маячат на горизонте. Возможно, этих дел и не будет, если он продолжит вести себя именно так.
В любом случае в этот раз он выглядел не как человек, идущий в глухую конфронтацию, а как максимально конструктивный участник процесса, реагирующий на реальность и подстраивающийся под неё. Врет и юлит, конечно же. Но уже саам факт неплох. Будем смотреть, как он будет вести себя в ближайшие дни, когда опять пообщается с Лондоном и Берлином.
Здесь симптоматично, что он даже не использовал привычную риторику, не называл Россию ни агрессором, ни оккупантом, а говорил прямо, что есть вопросы, которые могут не устраивать, цитирую - русских. Более того, во время выступления он пару раз откровенно сбивался на русский язык, что лишний раз говорит о его эмоциональном состоянии и о том, что речь была, скорее всего, не заготовленной, не читалась с суфлёра, а формировалась по ходу. То есть приходилось реагировать в моменте.
Кстати, он подтвердил ровно то, о чём я говорил уже не один раз. Речь идёт о максимально жёстком режиме секретности в вопросах освещение переговоров. Фактически Зеленский уже около недели остаётся единственным инсайдером по содержанию и ходу переговоров. Он прямо заявил, что американцы потребовали полной секретности и запрета на вынос информации в медиа.
Вдогонку, оценивая итоги очередного раунда переговоров, стоит обратить внимание на комментарий Джей Ди Вэнса, тоже весьма показательный. Он прямо сказал о прорыве, использовав именно это слово. Смысл этого прорыва в том, что на стол наконец-то были выложены итоговые, финальные позиции. Речь идёт уже не о попытках маневрировать, завуалированно формулировать требования или уходить от прямых ответов. В первую очередь это касается украинской стороны и европейцев, стоящих за её спиной. По словам Вэнса, всё теперь изложено максимально прямо.
После этого он, конечно, ушёл в более обтекаемые формулировки, говоря о том, что мир может быть как близок, так и далёк, и что сохраняется риск срыва переговоров.
Американская сторона очевидно страхуется, понимая всю сложность процесса. Но с учётом того, что именно Вэнс и его команда курируют внутриукраинский кейс, а я давно говорил, ещё с конца весны и начала лета, что это полностью его зона ответственности - можно быть уверенным, что он глубоко погружён в тему и понимает, какие процессы там происходят. Когда он говорит об определённости, он исходит из понимания, что у Вашингтона есть инструменты давления на Зеленского и его окружение. При этом он также понимает, что у Зеленского пока ещё остаются достаточно крепкие защитники и покровители, в первую очередь Лондон и отдельные европейские столицы.
По итогу - это далеко не завершение переговорного процесса и не финал всей этой истории, и совершенно неслучайно Кирилл Дмитриев прямо сказал – "дальше в Москве". Предстоит ещё много встреч и много работы. Ничего, разумеется, к католическому Рождеству не изменится, не состоится ни новой встречи, ни каких то судьбоносных заявлений, и вообще складывается ощущение, что вся эта история с разговорами о мире к Рождеству была вполне осознанным вбросом со стороны глобалистов, целью которого было в очередной раз репутационно ударить по самому переговорному процессу и по Трампу с его командой, выставив их в логике несбывшихся обещаний и сорванных сроков. При этом никто на самом деле никаких сроков не закладывал и не анонсировал, и я просто напомню, что как только начался этот новый этап активности на переговорном треке, Трамп прямо и недвусмысленно заявил, что он не ставит никаких дедлайнов и не привязывается к календарным датам. Поэтому все разговоры о мире к католическому Рождеству изначально были не более чем информационной атаакой, что сейчас, по сути, и подтверждается происходящим.
Возвращаясь к Зеленскому и к той самой демонстрируемой им конструктивности. Посмотрим, конечно, на его дальнейшие заявления и поведение в течение недели, но в целом картинка выглядит так, будто действительно осталось буквально несколько вопросов, которые ещё не до конца проговорены и не до конца согласованы. Вероятнее всего, это вопрос территорий, а именно отвод украинской армии с Донбасса и обсуждаемая параллельно идея так называемого зеркального отвода российских сил с формированием под контролем России свободной экономической зоны на большей части территории Донбасса.
По факту такая конструкция не меняет конституционный статус этих территорий и упирается прежде всего в вопрос присутствия или отсутствия вооружённых сил, при том что нахождение там Росгвардии и других российских правоохранительных структур формально никем не оспаривается. Повторюсь, всё это пока находится в плоскости предположений, но именно в таком ключе выглядели и звучали комментарии официальных российских лиц, которые прямо говорили, что не видят в подобной модели принципиальной проблемы.
Здесь же логично возвращаемся к теме очерёдности, этапности и сроков реализации договорённостей, потому что вполне возможно, что украинская сторона хотела бы и настаивает на одновременных шагах, то есть на симметричных и синхронных действиях. В то же время для российской стороны такой подход очевидно неприемлем, и если рассматривать сценарий, при котором сначала происходит отвод украинской армии, затем запускаются все политические и экономические процессы, и только уже по итогам заключения всеобъемлющего мирного соглашения возможен какой то зеркальный вывод российских вооруженных сил с отдельных участков. Но ключевой вопрос здесь снова упирается именно в сроки и последовательность шагов, а не в сами принципы, и именно это, судя по всему, сейчас и остаётся предметом наиболее жёстких и чувствительных дискуссий.
Так же, один из ключевых и наиболее активно обсуждаемых вопросов сейчас это Запорожская атомная электростанция. Почему этот вопрос настолько болезненный и настолько важный?
На первый взгляд может показаться, что проблема не столь критична, поскольку атомная генерация на Украине в целом сохраняется, а после завершения полномасштабных военных действий, в страну пойдут определенные средства на восстановление. Кстати, это еще один большой блок, который, судя по всему, тоже достаточно подробно обсуждается, хотя обсуждается он в первую очередь в связке Кремль - Белый дом, а Киев, как я понимаю, в значительной степени просто информируется и ставится перед фактом.
Почему именно Запорожская атомная станция? Потому что весь промышленный днепропетровский кластер - это Кривой Рог с его ГОКами, шахтами, коксохимическим производством, металлургическими комбинатами, это Никополь с крупнейшим ферросплавным производством, напрямую зависящим от электроэнергии Запорожской атомной станции. Без этой энергии это производство просто не сможет функционировать и станет экономически бессмысленным. Запорожский ферросплавный завод находится в такой же прямой зависимости от станции. В итоге весь Днепропетровско-Запорожский промышленный кластер полностью завязан на Запорожскую атомную станцию и на ее генерацию. Да, теоретически можно попытаться балансировать систему за счет Южноукраинской станции, которая относительно недалеко. Но проблема не в технической возможности как таковой, а в экономике и устойчивости всей системы.
Кроме того, этот кластер, я уверен, является важнейшим элементом непубличных договоренностей в треугольнике Вашингтон-Москва-Киев. Для украинской стороны и для американцев критически важно иметь доступ к этой электроэнергии. Вероятно, позиция России заключается в том, что станция является российской, но при этом возможны поставки электроэнергии на украинскую сторону. При этом еще во время обсуждения ресурсной сделки весной между Вашингтоном и Киевом инсайдеры сообщали, что вопрос совместного управления Запорожской атомной станцией параллельно обсуждается и с Москвой. То есть, вероятно, ключевой вопрос сейчас это не то, будет ли станция работать и кому она будет поставлять электроэнергию, а именно вопрос статуса и вопрос того, кто будет осуществлять административное и производственное управление всей этой инфраструктурой. И именно этот момент, судя по всему, до конца еще не закрыт и продолжает обсуждаться.
Что еще звучало в формулировках инсайдеров? Пожалуй, здесь я только предполагаю, единственный пункт, по которому Россия будет настойчиво требовать внесения изменений в конституцию, это не вопросы НАТО и не военно-политический блок в чистом виде, поскольку, как мы уже обсуждали, здесь выстраивается многоуровневая система двусторонних соглашений, включая ограничения самого НАТО, и этим в первую очередь будут заниматься американцы, а гуманитарный блок изменений. Это то, что Россия, по всей видимости, будет требовать жестко и последовательно.
Украинская сторона сейчас пытается от этого уйти. Речь при этом не идет о придании русскому языку статуса государственного или официального. Скорее всего, речь идет об отмене всей наработанной за последние годы дискриминационной законодательной базы и о формировании гарантий развития и безопасности русского языка и русской культуры на Украине. Именно внесение таких изменений в конституцию по гуманитарной части и является одной из болевых точек для Киева. При этом проблема здесь не в реализации, потому что на практике украинские власти давно игнорируют даже те нормы, которые формально существуют. Законы о запрете героизации нацизма, например, существуют, но никого это не останавливает и никому особенно не мешает. Проблема здесь сугубо символическая и политическая, особенно с учетом возможных будущих политических событий, выборов и дальнейшей политической карьеры Зеленского, который, вопреки всему, не отказался от идеи сохранить себя в политике.
Соответственно, именно вокруг этого сейчас и ломаются копья. Но у меня есть внутреннее ощущение, что при всей чувствительности этих вопросов они остаются преодолимыми, пусть не быстро, пусть через сложные компромиссы, но все же преодолимыми. В эту же логику укладывается и недавнее заявление спикера парламента Стефанчука о подготовке особого одноразового закона, касающегося проведения выборов в условиях военного положения. Как минимум украинская сторона демонстрирует некую подготовительную активность, хотя отдельные инсайдеры продолжают утверждать, что выборов может не быть вовсе и что все это лишь имитация. Мне кажется, что это не так. Я практически уверен, что вопрос выборов согласован и является важной и неотъемлемой частью всей конструкции договоренностей.
Да, существуют версии о том, что американцев может устроить вариант, при котором президиум парламента все подпишет, Верховная рада все ратифицирует и Россия на это согласится. Я в это не верю. Я думаю, что для Москвы принципиально важен вопрос появления легитимного первого лица подписанта со стороны Украины, и именно поэтому тема выборов остается ключевой отсечной точкой всей будущей архитектуры соглашений.
Другой взгляд на будущее Украины - в статье Ростислава Ищенко "Украина и прямой автобан в пропасть"
