Юрий Подоляка цитирует знаменитый уже и трагический дневник курской бабушки. Вот это место конкретно: «Они принесли воды, еды, открыли консерву рисовую, дали фонарь и сказали: «Спи на кровати, никто тебя не тронет». «А вы меня не убьете? Они сказали, мы не убиваем мирных. Но мы уезжаем сегодня, завтра приедут другие. Мы их предупредим. Хорошие ребята, одного звать Саша, а другого Виталик».
Господин Подоляка резюмирует: «Саша и Виталик поступили по-человечески по отношению к бабушке. В каждом народе есть люди и бывают нелюди, и первых всегда больше, иначе наш мир не смог бы существовать».
Что ж. Хороших людей среди оккупантов, конечно, было больше, но почему-то курская бабушка в итоге всё равно скончалась от голода и холода. Её никто ведь не убивал. Правда? Ну, просто так получилось.
«Моем, моем трубочиста. Чисто, чисто, чисто, чисто!»
После страшных находок в Курской области (боюсь, они не последние), значительная часть нашей медийки включила, что называется, антикриз. Старательно застирывают шаровары украинских вояк. Они не такие. Они несчастные. На Украине — концлагерь. Они там все в оккупации. Вот эти все бесстыдные абсолютно сравнения.
Возникает закономерный вопрос: что у нас со внутренней информационной политикой?
Путин приезжает в Курскую область и там сообщает всем нам, что каждый боец ВСУ, который пересек нашу государственную границу — террорист. Относится к нему следует соответственно. Он не сказал: каждый боец ВСУ, кроме Виталика и Саши. Он не сказал: большинство бойцов ВСУ, которые к нам проникли — это добрые и хорошие люди, будем тщательно отделять их от остальных. Ничего такого.
Террористы. Точка.
Выходит, извините, то, что делает господин Подоляка — это прямое оправдание терроризма. Навязанный нам всем стокгольмский синдром. Несчастная бабушка вряд ли могла предположить, что глумление над ней продолжится и после ужасной смерти. Потому что её дневник отдельные граждане используют в медийных играх самым отвратительным образом.
Бабушка погибла, потому что к нам в гости пришли такие вот Саши и Виталики, «хорошие ребята».
Таким же образом либералы использовали реальные воспоминания граждан, чтобы обелить немецкий нацизм. «Не всё так однозначно». Вот в деревню пришли Олаф и Ганс, встретили местную девочку, угостили шоколадом, играли с ней, девочка смеялась. Потом, правда, Олаф и Ганс уехали, приехали Гельмут и Дитрих. Девочка узнала форму подбежала к ним за шоколадкой, но Дитрих пнул её ногой в живот. А когда она зарыдала, Гельмут разрядил в неё весь магазин. Девочка умерла, но причем тут добрые Олаф и Ганс, верно? Причем тут большинство немцев?
Ох, мы такого наслушались в свое время. Историй о добрых фрицах с их шоколадом.
Теперь вынуждены слушать истории о добрый украинских нацистах.
Есть, правда, существенное отличие. Отбеливать нацистов либералы принялись лет через пятьдесят после Победы. Украинцев на наших глазах отмывают прямо во время боевых действий.
Невероятный абсурд. Очень похоже на Европу. Вас убивают, насилуют, грабят, измываются над вашими святынями, но слова в ответ вы сказать не можете. Разве вы расист? Фашист? Ксенофоб? Надо терпеть, такая политика.
У нас, вроде, политика другая, но мы постоянно сталкиваемся с бывшими бандеровцами, бывшими правосечками, бывшими адвокатами нацисток — которые дружно переобулись. Говорят нам: было ваше — стало наше. И смотрят нагло в глаза.
Не хочу употреблять тех же бесстыдных сравнений, но перед нами она — оккупация нашего информационного и культурного пространства выходцами из Незалежной. Оккупация разрастается. Нам постоянно грозят 282-ой, шлют иски, кричат «вас здесь не стояло!» Мы вынуждены всё это наблюдать в нашей собственной стране.
Никакого окорота этим проявлениям со стороны большой медийки — за редкими исключениями — мы пока не видим.
Вопросы накапливаются. Ответов так и нет.
