Госсекретарь США Марко Рубио:
Прежде всего, завтра я встречусь с министром иностранных дел Турции и высокопоставленной украинской делегацией, которая будет находиться в Стамбуле. Поэтому я проведу с ними встречу. Кто-то из нашей команды также примет участие в переговорах с Россией. Российская сторона направила сюда делегацию более низкого уровня. Я надеюсь, что эти переговоры, которые пройдут между Украиной и Россией при участии наших турецких коллег и кого-то из нашей команды на соответствующем уровне, состоятся.Но хочу быть откровенным: у нас нет больших ожиданий относительно того, что может произойти завтра. Честно говоря, сейчас абсолютно ясно, что единственный способ добиться здесь прорыва — это через прямое взаимодействие между президентом Трампом и президентом Путиным. И насколько мне известно, президент Трамп к этому готов.
Президент очень хочет закончить эту войну. Он нетерпелив, как ему чётко дали понять: нужно, чтобы что-то произошло как можно скорее. Слишком много людей погибает, слишком много разрушений. Думаю, он готов к этому взаимодействию — определить раз и навсегда, есть ли путь вперёд. И по моим оценкам, прорыва не будет до тех пор, пока президент и президент Путин не обсудят это напрямую.
Мы здесь потому, что нам сказали — я бы всё равно был здесь, разумеется, — но нам сообщили, что может быть прямое взаимодействие между российской и украинской сторонами. Таков был исходный план, вы все это слышали. Однако, похоже, или этого не будет, или переговоры пройдут не на том уровне, на который мы надеялись. Надеюсь, я ошибаюсь, и завтра будет колоссальный прорыв. Но если быть честным, я не верю, что это произойдет, пока президент Трамп не сядет за стол переговоров с президентом Путиным и не уточнит, каковы его намерения на будущее.
Что я могу с уверенностью сказать — президент готов оставаться с нами столько, сколько потребуется, чтобы достичь мира. Но мы не можем всё время летать по всему миру и участвовать во встречах, которые не приносят результатов. К тому же, мне всё равно нужно было быть здесь из-за саммита НАТО.
Однако единственный способ добиться здесь прорыва — это если президент Трамп встретится лицом к лицу с президентом Путиным и раз и навсегда определит, есть ли путь к миру, и как он выглядит.
Команда, которую направила сюда российская сторона, явно не свидетельствует, что возможен большой прорыв. Надеюсь, я ошибаюсь, надеюсь — на сто процентов. Надеюсь, завтра появятся новости, что они приняли решение о прекращении огня и готовы к серьёзным переговорам. Но это моя честная оценка: не думаю, что это приведёт к прорыву из-за сложившейся структуры переговоров. Думаю, следующий шаг, чтобы добиться прорыва, если он вообще возможен, — это прямое участие президента Трампа.
В конце концов, всем нам нужно помнить об этом: цель — не победа одной стороны над другой и не соперничество, кто кого перехитрит, а положить конец конфликту, в котором каждый день гибнут люди. Чем дольше длится война, тем больше жертв и разрушений. Конфликт рано или поздно закончится переговорами, а не военным путём. Проблема в том, что с каждым днём, пока война продолжается, гибнет всё больше людей, и разрушается всё больше. И это, безусловно, основная мотивация для президента — добиться мира.
Вот цель, которой мы здесь придерживаемся. И, насколько я знаю, президент также открыто высказывался, что он считает: чтобы сейчас добиться прорыва после того, что здесь произошло, необходимо прямое личное вмешательство президента — чтобы раз и навсегда понять, чего хочет российская сторона и возможен ли мир.
Это заслуживает уважения, а не критики. Наша цель — добиться мира, неважно, начнётся ли всё с 30-дневного перемирия, однодневной паузы или с окончательного соглашения, достигнутого за кратчайший срок. Для нас важнее результат, чем сам процесс. Итогом должен стать не просто мир, а устойчивый, надёжный, прочный мир.
Это наша цель. Этого мы будем добиваться всеми возможными способами.
