Следующий этап после отказа от российского газа — смена власти в ЕС, считает Дмитрий Гусев, заместитель председателя Наблюдательного совета ассоциации "Надежный партнер" — организации, которая обеспечивает взаимодействие поставщиков и потребителей энергоресурсов.
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
Отказ от российского газа в Европе привел к закрытию предприятий по производству удобрений, что разогнало инфляцию и люди вышли на улицу, заявил Владимир Путин на пленарной сессии на XXII Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба “Валдай”, которое прошло в Сочи с 29 сентября по 2 октября и затронуло тему "Полицентричный мир: инструкция по применению".
Евросоюз меняет подход к подготовке 19 пакета санкций против России, планируя переход "от поэтапного усиления давления к жестким мерам", заявила глава Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен по итогам неформального саммита европейских лидеров в Копенгагене. Также она назвала энергетику ахиллесовой пятой ЕС.
— Дмитрий, как вы прокомментируете заявление российского президента про газ и Европу на пленарной сессии?
— Если европейцы готовы платить больше за сырье, ради бога. Не будем же мы их каждый раз уговаривать покупать его у нас. На сегодня российский рубль обеспечен понятными полезными ископаемыми и товарами, которые мы из них производим. А вот чем обеспечены евро и доллары, которые опосредованно мы получаем за наши товары, сложно сказать.
Поэтому, да, закрылись предприятия, инфляция. Если политический истеблишмент Европы считает, что все это не приведет к каким-то глобальным политическим изменениям, только в путь. Рано или поздно люди в Европе поменяют такую власть.
— ЕС планирует ввести пошлины на импорт российской нефти в Венгрию и Словакию, как заявила глава Еврокомиссии фон дер Ляйен, до конца года. Их размер пока не назван. Какие это могут быть цифры и как они повлияют на нашу экономику?
— Цифры могут быть однозначные, двузначные, трехзначные. Это могут быть 100% пошлины...
Тут у меня возникает другой вопрос. Кто будет взимать пошлину? Это будет какой-то формат трансграничного налога, и эту функцию выполнит не государство, а Евросоюз как некое образование? А имеет ли вообще право ЕС взимать пошлину?
В рамках законодательства, насколько я помню, политические решения ЕС могут приниматься. То есть, например, введение санкций — это единая позиция ЕС. Но если мы говорим о пошлинах, это все-таки таможенная и налоговая система, тот же НДФ, акциз и прочее в каждом государстве действуют самостоятельно.
Получается, если Евросоюз введет пошлины на поставку нефти, то он по сути должен сказать Венгрии, чтобы она ввела тарифы сама на себя или часть средств отправляла в совокупный бюджет Евросоюза? Сложно этот процесс понять.
При этом экономическое положение Венгрии и Словакии не отличается глобальной стабильностью: ни с точки зрения роста ВВП, ни со стороны инфляции и стоимости жизни. Думаю тарифы особенного счастья жителям не добавят, равно как и стабильности всему Евросоюзу.
— А ведь, по словам фон дер Ляйен Трампу, Евросоюз планирует навсегда отказаться от закупок российских энергоресурсов к 2027 году...
— Во-первых, с того момента, как пропала персональная ответственность политиков за высказывания, стало сложно смотреть и слушать их.
Во-вторых, политик, который предоставляет наднациональный орган не может давать обещания, не согласовав их с каждым государством ЕС. Фон дер Ляйен наобещает, а условно Словакия не согласится. И что тогда? Глава ЕК придет к Трампу и скажет: я-то вам пообещала, но плохая Словакия не согласилась, мы не проголосовали?
К сожалению, тут идет работа на публику, на телевизор. Это чистой воды популизм. Захотела — назвала 2027 год, можно было озвучить 2028-й. Вспомните, до 2022 года благополучно придумывали даты, когда мы все откажемся от нефти. Сейчас придумывают даты, когда все откажутся от российской нефти. Перефразирую Салтыкова-Щедрина: проснемся через 100 лет, спросим “чем занимаетесь?”, получим ответ “опять отказываемся от нефти, угля и газа”.
— Будет ли президент США давить на венгерского лидера в отношении российской нефти?
— Трамп является проводником интересов американских компаний, и цель его — создать монополию, вытеснив всех конкурентов с европейского рынка, чтобы там закупали именно американский продукт. Поэтому в данном случае, я думаю, что, безусловно, давление будет продолжено.
Причем, это будет касаться не только прямых, но и косвенных поставок из переработанного российского сырья.
— В свою очередь министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто заявил, что Будапешт продолжит закупать российские энергоносители, несмотря на требование Белого дома к союзникам по НАТО отказаться от нефти из РФ. Как воспринимать такое противоречие?
— Мы прекрасно понимаем: если будет желание у кого-то построить инфраструктуру [для Венгрии], то это сделают; если будет желание подвозить нефть, условно говоря, канистрами по Дунаю, то станут подвозить канистрами по Дунаю.
Венгерская и американская стороны, ссылаясь на некие геополитические проблемы, по сути занимаются торговыми процессами. Каждая страна пытается выторговать себе оптимально комфортные условия.
Одни хотят побольше продать. Другие говорят: вы знаете, мы покупаем российскую нефть не потому, что мы плохие, а потому что у нас инфраструктура такая, выстроенная под поставку энергоресурсов России. Но если вы нам за свой счет инфраструктуру построите, то мы, конечно, с большим удовольствием будем получать нефть из других источников.
— Так а США-то готовы построить инфраструктуру для Венгрии?
— Я сомневаюсь, что кто-то будет строить инфраструктуру специально для Венгрии — там не столь глобальные объемы топлива проходят. Все-таки когда Советский Союз строил “Дружбу” и прочее, это было рассчитано на потребление всей Европы совокупно, а не на одно государство.
Безусловно, могут рассмотреть то, что предлагает хорватская сторона: приспособить существующую [инфраструктуру] к текущим потребностям, но пока из этого ничего интересного и, главное дело, рентабельного не выходит.
— Тогда тем более заявления Трампа выглядят странно…
— Вы же знаете, что есть экономическая целесообразность, а есть политическая воля. Одна с другой не совмещается.
Если в какой-то определенный момент условно венгерская сторона даст слабину, то она, извините, будет покупать [нефть] самовывозами и “на осликах” везти из Нью-Йорка туда, куда ей нужно быть. Хотя уровень сопротивляемости у венгров достаточно высокий, но насколько — посмотрим.
— Интересно, есть ли шанс на возобновление полноценного партнерства с Евросоюзом в энергетике или этот рынок потерян для РФ навсегда?
— Конечно, это возможно, потому что люди, поколения, страны и территории меняются. Вспомните, мы не особо ладили с Римской империей, а с Византийской подружились. Подождем еще 50 лет, что-то поменяется. Просто должны произойти ряд каких-то изменений — политических, общественно-экономических.
С точки зрения логистики и снабжения сырьем, процессы, которые сейчас происходят ни экономически, ни экологически не эффективны. То есть нефть начинает ходить длиннейшими маршрутами, в Азию, и так далее. Это повышает воздействие на окружающую среду, создает дополнительные денежные затраты.
Безусловно, любые государства, любой рынок, любая экономическая система, какие бы ни были отношения между ними, все-таки стремятся к максимальной эффективности. Но вопрос: когда, где и в каком виде, к сожалению, остается открытым. Наверное, пока нужно отдать эту тему на откуп визионерам и фантастам.
— В целом какие у вас прогнозы по текущей ситуации на рынке нефти, в том числе для России (цены-то на российскую нефть невысокие)?
— Мы не создали у себя оптимальных условий для того, чтобы сырье перерабатывать, чтобы его продавать больше и с высокой добавленной стоимостью. У нас, знаете, есть некая партия специалистов по ТЭК, которые делают заявления из серии “Европа замерзнут.
То есть они больше внимания уделяют тому, что кто-то где-то замерзнет, а не тому, что неплохо было бы у нас что-то построить. Я считаю, что нам нужно смотреть внутрь себя, повышать эффективность и производительность труда, расширять производство, думать, как оптимизировать поставки.
А внешний мир все равно придет, к тому, что в рамках концепции ограниченности ресурсов нефть и газ найдут свою нишу. Поэтому, сколько сегодня стоит нефть не так важно — может быть через год мы будем продавать её в 10 раз дороже.
— Россия атакует украинскую энергетику, но ВСУ наносят ответные удары по нашим нефтеперерабатывающим заводам. Насколько мы сильный ущерб нанесли их энергетике? А они нашей?
— С учетом разницы географических параметров сравнивать такие вещи сложно. С точки зрения фактического ущерба и, в принципе, разницы экономических и производственных потенциалов тоже сравнивать сложно, потому что наш производственный потенциал гораздо выше украинского.
Кроме того, разрушение некоторых производств на Украине не означает, что до момента разрушения они вообще что-либо производили. Поэтому заслуга в разрушении нефтеперерабатывающей отрасли Украины скорее Министерства экономического развития этой страны, а не столько наша.
Проблема ещё и в том, что на самом деле существующая на украинской территории энергетическая отрасль строилась опять же не Украиной, а Советским Союзом, с определенными заделами на случай военных действий, вплоть до ядерных войн, с двойными-тройными запасами, и даже с учетом нанесения ракетно-бомбовых ударов на ежедневной основе.
Поэтому сложно ожидать массового энергетического коллапса на Украине.
Что касается нас, конечно, ничего хорошего в налетах украинских беспилотников на российские нефтеперерабатывающие заводы нет. Это становится назойливой проблемой, которая вынуждает быть постоянно в тонусе, готовиться к каким-то новым условиям.
К сожалению, мы начинаем понимать, что война начинает идти по новым правилам, и нам нужно готовиться к повышению обороноспособности наших нефтеперерабатывающих заводов.
