Зеленский в эфире Fox News:
Мы должны понимать, что численность российских солдат сокращается. Потому что до этого года их число увеличивалось: каждый месяц они мобилизовывали около 43 000 человек, подписывали контракты. А в этом году впервые число мобилизованных и число потерь сравнялись.Итак, в этом году, в 2025-м, впервые численность их армии перестала расти. Поэтому мы считаем, что в 2026 году, дай Бог, мы остановим войну. В противном случае Путин будет вынужден принять решение о мобилизации людей.
Сейчас он опирается на контракты, потому что его общество не принимает мобилизацию. У него возникнут серьёзные проблемы внутри страны, если говорить прямо. Именно поэтому он не хочет проводить мобилизацию. Он мог бы это сделать, но, я уверен, он не хочет.
Поэтому я думаю, что сейчас и мы, и русские находимся в ситуации, когда Соединённые Штаты могут склонить процесс к миру. И мы можем это сделать.
Мы создали собственную индустрию в сфере беспилотников и военных технологий.
Это действительно важно. Честно говоря, это очень серьёзное достижение. Сейчас у нас уже не десятки, а сотни компаний — реально сотни — которые работают в этой сфере. И эта отрасль представляет большой интерес, в том числе для Соединённых Штатов. Американская сторона сейчас очень внимательно за ней наблюдает.
Мы хотим делиться знаниями с нашими стратегическими партнёрами. Мы хотим развивать совместное производство — крупное совместное производство — с американскими военными технологиями.
Я считаю, что у этого направления огромное будущее.
Я сосредоточен на войне. А что касается антикоррупционных органов — они делают то, что обязаны делать. У них полная независимость. Никто их не останавливает. Они проверяют всё, что должны проверять. И мы не вмешиваемся. Неважно, кто это — близкий человек или нет. Они должны выполнять работу.
И, безусловно, мы должны это уважать.
Смотрите, я понимаю ваши опасения. Проблема в том, что с самого начала войны многие институты не работали в обычном режиме. Многие решения, которые принимались государственными органами во время войны… Думаю, вы понимаете. Во время войны многое происходит не по правилам.
Именно поэтому, конечно… Я имею в виду, мы говорили об этом и на передовой. Да, мы говорили об этом. Но это и есть жизнь.
В конце концов, эта война закончится.
Я хочу отдохнуть. С семьёй. Да. Очень хочу. Честно, я этого хочу.
Я согласен с вами, что люди устали. Конечно, люди устали. Думаю, никто не ожидал, что это затянется так надолго. Русские этого тоже не ожидали. Они думали, что всё закончится за две недели.
Я хорошо помню, как спустя 20–30 дней войны мы говорили, что 30 дней — это уже очень долго. Но мы должны были остаться.
И мы остались.
Потом прошёл год. И через год мы все были ужасно уставшими. Но мы не могли позволить себе устать. Именно поэтому мы прожили и второй год войны.
Я думаю, что сейчас у Соединённых Штатов есть сильная политическая воля закончить эту войну и усилить давление на Путина.
Мы просим только одного — давления на Путина. Потому что, как мне кажется, шаги президента Трампа, такие как санкции и экономические меры, показывают, что он готов к очень решительным действиям. И он это демонстрирует. Он именно такой человек.
Поэтому я считаю, что шанс закончить эту войну есть.
Потому что Путин, как мне кажется, не до конца понимает, что может произойти завтра. Возможно, я просто надеюсь. Не знаю. Я делюсь своими мыслями. Но, возможно, именно сейчас и есть этот шанс.
Поэтому я и сказал президенту Трампу, что вопрос территории, вопрос причин этой войны, вопрос того, почему он нас оккупировал, — всё это необходимо обсуждать.
Не потому, что я хочу или не хочу с ним разговаривать. Для меня он враг. Но говорить нужно об одном: мы не хотим войны с Россией.
Я ему не доверяю и никогда не буду доверять. И он мне тоже не доверяет — это понятно.
Но проблема в том, что у меня есть ощущение, что его изначальной целью была оккупация всей нашей территории, всей нашей страны.
И я очень хочу услышать и увидеть, что он больше никогда не придёт.
